Вера в себя - Марина Марченко

Потом он помог мне лечь на бок, и снова согнул мою ногу.

– Это упражнение называется сгибание коленного сустава при разогнутом бедре. – затем он посмотрел на меня. – Вы все это знаете, мы не раз проводили эти процедуры. Еще я распечатал рисунки, где указаны примерные положения человека для такой физкультуры. – он также дал мне их в руки.

– Спасибо вам, – я еще раз поблагодарила его.

– Если возникнут какие-то вопросы, вы всегда можете ко мне обратиться. Мой номер телефона у вас есть. – сказал он.

– Да. Хорошо.

– Ну тогда все. Возвращайтесь домой и не думайте о плохом. У вас вся жизнь впереди. Вы сильная и мудрая женщина, у вас все получится. Я даже в этом не сомневаюсь.

Я признательно кивнула.

– До свиданья, – проговорил Роман Леонидович.

– До свиданья, – как мне не хотелось прощаться с этим человеком, но в то же время, я давно об этом мечтала. Ведь это означает, что я еду домой.

Прошло еще несколько часов, я успела позавтракать и пообедать, когда ко мне приехали мои родные. Вадим с Лолой привезли надутые шарики и огромный букет красных роз.

– Я поставлю его на стол, пока мы будем собираться, – предложил Вадик.

– Угу. Очень красивый букет. Спасибо, Вадим, тебе за все. За то, что ты у меня такой заботливый и внимательный. Мне необъяснимо повезло с тобой.

Вадим улыбнулся мне в ответ.

– Мама, а ты наденешь сегодня то колье, что тебе подарил папа? – спросила дочка.

– Ну конечно, – ответила я, – если вы его привезли.

– Да, привезли. Оно лежало у меня в комнате, так что я сама его сегодня положила в сумку.

– Молодец, – похвалила я ее.

– Кстати, мама, мы уже сегодня утром перевезли наши с папой вещи в наш дом. – она была настолько счастлива, что это было написано у нее на лице. – Наконец-то мы будем жить не у бабушки, а у нас дома, как и раньше. – она захлопала в ладоши, глядя мне в глаза.

Как же мне хотелось ответить, что она права, мы будем жить как раньше, но это было не так. Как раньше уже не будет, я на инвалидном кресле, и это многое меняет. Думаю, не только мне, но и нам всем нужно будет к этому привыкнуть и научится себя правильно вести. Скорей всего нужно будет распределить обязанности, очень важно, чтоб Лола понимала, что ее мама уже не может многого делать, как это было до аварии.

Я посмотрела на нее печальными глазами и лишь улыбнулась.

Когда я зашла в дом, то просто оказалась на седьмом небе от счастья. Мой родной дом, тот же запах, те вещи. Так приятно было оказаться дома. Я еще до конца не научилась ездить в инвалидной коляске, Вадим часто меня вез.

Он завез меня на кухню, а сам пошел разбирать вещи. Я огляделась, все было, как и прежде. Стол, стулья, шкафчики, все такое родное. Я открыла холодильник и заглянула внутрь, было пусто.

– Вадим, – позвала я мужа из кухни.

Вадим тут же забежал и перепугано спросил:

– Что-то случилось?

– Нет, ничего, – мне понемногу начинало надоедать, что все постоянно думают, что со мной может что-нибудь случиться. – Просто в холодильнике нет продуктов. Нужно съездить в магазин и закупить.

– Хорошо, – сказал Вадим. – Сейчас?

– Желательно. Мне надо приготовить нам еду.

– А ты сможешь? – неожиданно для меня спросил он, потом видимо понял, что сказал и опустил глаза. – Извини, – тихо проговорил он.

Мне было так обидно. Да, я инвалид и нахожусь в инвалидной коляске, но что-то же я должна уметь делать, тем более готовить кушать. Кто еще это будет делать за меня.

– Ничего, – ответила я. – Вадим, нам всем нужно привыкнуть к такому моему состоянию. Я обещаю, что не буду обижаться на ваши с Лолой оговорки. Но в дальнейшем надеюсь, это прекратится, и вы наконец свыкнитесь. Мне самой в первую очередь это будет сложно сделать и поэтому мне нужна будет ваша поддержка. – ответила я и посмотрела мужу в глаза.

– Конечно ты права. Извини, дорогая, – он подошел ближе и, наклонившись, поцеловал в лоб. – Я не хотел тебя обидеть, просто как ты уже сказала, нужно привыкнуть.

– Да. – я сделала небольшую паузу и продолжила. – Так что, ты съездишь за продуктами? Или может все вместе поедем?

– Нет, Ника. Я поеду сам, так будет быстрее. Ты только напиши, что надо.

– Угу, – я достала из шкафчика, расположенного внизу, блокнот и ручку и быстро начеркала список необходимых продуктов. – Вот держи.

Он взял бумажку и со словами «Я поехал», оделся и вышел из дома.

– А куда папа ушел? – Лола зашла на кухню.

– Поехал в магазин, – ответила я. Затем посмотрела на дочь и спросила: Лолочка, расскажи, как тебе жилось у бабушки?

– Можно сказать нормально. Бабушка, ну ты знаешь, какой она человек. Все, что я делала, было плохо и не так как нужно. Иногда было сложно с ней. Папа постоянно ворчал, чтоб я не пререкалась с бабушкой. Так что без тебя было плохо.

Я улыбнулась своей любимой малышке, но потом, сделав серьезное лицо, спросила:

– Почему тогда ты говоришь, что все было нормально?

Лола немного задумалась, а затем ответила:

– С нами жил еще и дедушка Паша. Он и бабушка любят друг друга. Так вот дедушка Паша хороший. Он всегда меня поддерживал, играл со мной часто, рассказывал интересные истории. А еще почти всегда забирал меня из садика. Мы с ним подружились.

– Да? Ну тогда это отлично. – Я налила Лоле сока, привезенного из больницы, а сама поехала в спальню.

Благо у нас в доме не было бордюров перед входом в комнаты, и я благополучно могла передвигать по дому. Я заехала в спальню. Как было приятно смотреть на родную постель, я так устала от больничной. А вот мое трюмо… косметика так и стоит на своем месте. Я посмотрела в зеркало и улыбнулась сама себе, затем провела пальцем по столу, огромный слой пыли остался на пальце. Нужно будет провести капитальную уборку. Потом я подошла или скорее подъехала на инвалидном кресле к шкафу. Открыв его, я начала рассматривать свои платья. Теперь мне не суждено позировать в них перед зеркалом. Тяжелые мысли снова начали меня одолевать, и покатилась слеза. Я быстро закрыла шкаф и отъехала, чтоб снова глянуть на комнату. Так мило, а ведь я здесь даже танцевала. Мне было тяжело на душе только от воспоминаний своей прошлой жизни, жизни, где я была НОРМАЛЬНОЙ, а не сидячей. На этой грустной ноте я выехала из спальни и направилась в детскую. Там на полу были разбросаны игрушки Лолы, лежал ее альбом для рисования. Теперь я не могу все это собрать, наклоняясь, я чувствую, что могу выпасть из кресла. Лучше не рисковать. О Господи, сколького я теперь не могу делать! Это ужасно!

Выехав из детской комнаты, я направилась по коридору прямо к лестнице. Ну а здесь вообще аут, сейчас я уже не могу подняться на второй этаж. Нужно будет сооружать здесь подъемник, либо установить специальные пандусы для коляски, что в принципе гораздо дешевле, но мне будет тяжелее подниматься, да и спускаться. Подъемник в добавок безопаснее. Нужно посоветоваться с Вадиком. Да, отныне мне будет сложно жить, но я должна жить, я нужна своим близким. И все равно, как же тяжело мне! Тяжело морально все это перенести, как сложно осознать настоящее, хочется вернуться в прошлое и жить той жизнью. Но машину времени, к сожалению, еще никто не изобрел, а как бы хотелось…

Я поехала в кухню, где была все это время Лола.

– Мама, – она подошла ко мне, – а можно я пока не буду ходить в садик?

– Как это не будешь? Почему? – удивилась я.

Лола сделала умоляющий взгляд и сказала:

– Мама, я так долго ждала, когда ты выпишешься из больницы, что теперь не хочу с тобой расставаться.

Я слегка улыбнулась дочери. Какое же она у меня счастье. Да, действительно ради детей стоит жить.

– Хорошо, – медленно проговорила я, – но с одним условием.

– С каким?

– Ты будешь убирать за собой игрушки. – сказала я.

– Хорошо, – с легкостью согласилась Лола.

– И еще, Лола, – я продолжила, – отныне ты будешь всегда их собирать, потому как я теперь не могу этого делать. Я не знаю, возможно есть еще вещи, которые тебе придется делать самой. Думаю, со временем мы это поймем.

– Хорошо, мама, – она подошла ко мне, обняла и поцеловала. – Мама, я буду помогать тебе, я хочу, чтоб ты всегда улыбалась и не грустила. Ладно?

– Ладно, – я улыбнулась. Думаю, что мне удается воспитывать Лолу в правильном направлении, она растет рассудительной, мягкой и умеющей любить девочкой.

– Я люблю тебя, – сказала я, обнимая дочь.

Вернулся Вадим и принес продукты. Я начала готовить еду, и поняла, что теперь на это у меня будет уходить гораздо больше времени, чем раньше. Все было расположено достаточно высоко, и стол, и плита. Видимо нужно будет покупать новую кухню с более низкими тумбочками и столом. До плиты же я доставала лишь до первых конфорок. Все мои действия были такими неуклюжими, что не хотелось жить, мне нужно было учиться всему заново. В который раз я начала плакать, пока Вадим с дочерью находились в комнате. Я не хотела, чтоб они видели мои слезы, им тоже нелегко сейчас, и лишнее утешение не нужно ни мне, ни им. Сквозь слезы я продолжила приготовление обеда, и накрыла на стол. Затем я поехала в комнату, где находился Вадим.